Невинная жертва агрессии.

23 августа 1939 г. был заключен договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, вошедший в историю, как пакт Молотова-Риббентропа. Именно это событие легло в основу сценария давнего антисоветского бреда под общим условным названием «Как Сталин и Гитлер развязали мировую войну». Сюжет примитивен: два тирана-людоеда втайне от мирового сообщества вступили в дьявольский сговор с целью поделить территорию ничего не подозревающей миролюбивой Польши. И уже 1 сентября Гитлер подло напал на многострадальную Польшу, развязав Вторую мировую войну. А 17 сентября коварный злодей Сталин нанес доверчивой дружественной Польше смертельный удар в спину. С этого времени договор между СССР и Германией о ненападении, вполне заурядный, преподносится западной и отечественной либерально-демократической сворой не иначе, как позорный сговор, ставший символом агрессии и предательства. Эту не имеющую ничего общего с действительностью сказку-страшилку десятилетиями интенсивно используют в качестве иллюстрации «бесчеловечной и преступной» политики советского государства. При этом Польша позиционируется в образе этакой кроткой невинной овечки, мирно щипавшей травку на европейской политической лужайке, и ставшей добычей двух кровожадных волков-агрессоров.

       

Вот только почему-то при более пристальном изучении фактов возникает целый ряд недоуменных вопросов. Например, такой: а что позорного нашли антисоветчики в этом договоре? Договор как договор. Вот как его, к примеру, оценивал человек, известный всему миру, и которого только умалишенный может заподозрить в симпатиях к Советскому Союзу — сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль.

Вот тебе раз! Оказывается, заключение договора было вызвано прежде всего острой стратегической необходимостью! Тут же возникает другой вопрос: а кроме Сталина кто-либо из европейских лидеров опускался до такой «подлости» — заключать пакты с Гитлером? Ведь в современной Европе, особенно в Польше, Прибалтике, а сейчас и среди российских поборников «европейских ценностей» очень любят делать вид, что до пакта Молотова–Риббентропа в политической жизни Европы ничего подобного не происходило — ну, просто совсем ничегошеньки! Все европейские беды и потрясения начались именно с него, с этого проклятого скандального сговора большевиков с нацистами! Однако элементарная проверка позволяет сделать удивительное открытие: первой европейской страной, с радостью бросившейся целовать нацистский режим в самые десны, оказалась именно многострадальная миролюбивая Польша! Еще 15 ноября 1933 г. варшавский посол в Берлине вручил Гитлеру устное послание Пилсудского. В нем говорилось, что Пилсудский положительно оценивает приход к власти национал-социалистов. Было сказано о личной позитивной роли фюрера в налаживании отношений между странами и что сам Пилсудский рассматривает его, как гаранта нерушимости польских границ. Нота завершалась словами, что польский правитель обращается лично к Гитлеру с просьбой о необходимости преодоления всех накопившихся противоречий.

Гитлер был в восторге — он получал возможность продемонстрировать свое миролюбие, в котором многие стали сомневаться после выхода Германии из Лиги Наций. Меньше чем за две недели сверстали проект пакта о ненападении, который 26 января 1934 г. был подписан в Берлине министром иностранных дел Германии К. фон Нейратом и послом Польши в Берлине Ю. Липски. Кстати, договор был заключен при непосредственном участии польского дипломата Т. Бжезинского (отца будущего госсекретаря США З. Бжезинского), который вплоть до сентября 1939  г. был активным сторонником союза с гитлеровской Германией.

Вот ведь как бывает: на протяжении 1934-1939 гг. стратегическое партнерство с нацистами являлось стержнем всей внешней политики Польши, но почему-то никто в Европе не посчитал это сговором Пилсудского с Гитлером, хотя текст договора почти дословно совпадал с пактом Молотова-Риббентропа.

Чтобы не нервировать Францию, Польша тут же продлила польско-советский договор о ненападении, до истечения которого оставалось более года. Но все последующие годы польское правительство готовилось к войне с СССР. Именно поэтому все укрепления Польши строились исключительно на границе с Советским Союзом, а на границе с Германией не было ничего, кроме тыловых складов (это очень помогло немцам осенью 1939 г.).

Затем были аншлюс Гитлером Австрии и мюнхенский сговор западных держав, поставивший жирный нацистский крест на независимости Чехословакии и ставший мощным толчком к мировой войне.

8-11 сентября 1938 г. в ответ на выраженную Советским Союзом готовность прийти на помощь Чехословакии, на польско-советской границе были организованы крупнейшие в истории возрождённого польского государства военные маневры, в которых участвовало 5 пехотных и 1 кавалерийская дивизия, 1 моторизованная бригада, а также авиация. Конечно же, наступавшие с востока орды «красных» были лихо разгромлены эскадронами «голубых». «Победу» над красными отпраздновали грандиозным семичасовым парадом в Луцке, который принимал лично польский главнокомадующий маршал Рыдз-Смиглы.

А 30 сентября 1938 г. «многострадальная и миролюбивая» Польша совместно с Германией напала на Чехословакию, оттяпав у последней Тешинскую Силезию (район Тешин-Фриштат- Богумин) и некоторые населенные пункты на территории современной Словакии.²

       

Аппетит как известно, приходит во время еды, особенно у гиен (а именно так отозвался У. Черчилль о Польше, которая по его словам «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства»). Размеры аппетита Польши-гиены были зафиксированы советской разведкой 28 декабря 1938 г. в беседе советника посольства Германии в Польше Р. фон Шелиа³ с только что назначенным польским посланником в Иране Я. Каршо-Седлевским.

       

Сближение Польши с нацистской Германией сопровождалось не только усилением русофобии, обильно сдобренной антисоветизмом, но и охлаждением отношений с западом. И очень скоро более сильный германский хищник указал заносчивой польской гиене ее настояшее место в европейской пищевой цепочке. 20 марта 1939 г. Гитлер на правах лучшего друга попросил Польшу о сущем пустячке: отдать Германии город Данциг и проложить через польский коридор, соединяющий Германию с Восточной Пруссией, экстерриториальную автостраду и такую же четырехколейную железную дорогу, принадлежащие Германии. Взамен предлагалось еще четверть века «дружить домами», продлив германо-польский договор. Поляки гордо отказались, надеясь на помощь Англии и Франции (вся польская военная доктрина строилась именно на основе этой помощи — естественно, это же не какие-то лживые большевики).

В августе 1939 г. в Москве начались переговоры СССР с представителями английской и французской военных миссий о заключении оборонительного союза, направленного против германской агрессии. Камнем преткновения стал вопрос о пропуске советских войск через польскую территорию в случае нападения Германии. Французы в те дни использовали весь свой вес, чтобы заставить Польшу помочь самой себе и разрешить русским дивизиям войти в соприкосновение с немцами. Недолго думая, министр иностранных дел Польши полковник Ю. Бек прислал отказ, высокомерно заявив, что «по его мнению, СССР не представляет никакой военной ценности». Соглашения между Францией, Великобританией и СССР достигнуть не удалось, и 23 августа Советский Союз с чистой совестью заключил пакт о ненападении с Германией. Благодаря этому соглашению СССР впервые за всю свою историю добился признания своих интересов в Восточной Европе со стороны крупной европейской державы. При этом связывалась свобода дипломатического маневра Германии в отношении Англии и Японии, что резко снижало опасную для СССР возможность объединения антисоветских сил в Европе и вероятность крупного конфликта на Дальнем Востоке, где в это время шли бои на Халхин-Голе с японскими войсками. Конечно, за это Москве пришлось отказаться от антигерманских действий в случае возникновения германо-польской войны, расширить экономические контакты с Германией и резко свернуть антифашистскую пропаганду. А участь гордой и «многострадальной», но глупой гиены была решена. 1 сентября Германия объявила Польше войну. Вермахту потребовалось всего две недели, чтобы продемонстрировать всему миру «военную ценность» Польши. Англия и Франция, связанные с Польшей военными договорами, пальцем о палец не ударили ради спасения своего союзника.

Зато 17 сентября 1939 г. в дело вступил СССР. Все закончилось очень быстро. Западная Украина и Западная Белоруссия стали советскими. 28 сентября 1939 г. в Москве был подписан договор «О дружбе и границе» между Германией и СССР, закрепивший ликвидацию Польши и подтвердивший ранее заключенный пакт Молотова-Риббентропа.

   

Ни английское, ни французское правительство ни словом не осудили действия СССР по возврату своих земель и лишь сохраняли хорошую мину при плохой игре. Вот что сказал У. Черчилль о советском «нападении» на Польшу в своем выступлении по радио 1 октября 1939 г.

Холодная политика собственных интересов — коротко и ясно! СССР действовал исключительно в собственных интересах. Назовите хотя бы одно государство в мире, действующее иначе. Заключив договор, Сталин и Гитлер не стали союзниками, что бы там ни верещало антисоветское сообщество. Сталин не питал иллюзий в отношении честности Гитлера и был уверен, что тот нападет в удобный для него момент. И секретный протокол пакта можно сколько угодно объявлять «сговором о разделе Восточной Европы» — он все равно таковым не станет. Секретный дополнительный протокол был направлен не на ликвидацию или аннексию европейских государств, а на установление жесткого барьера на пути германской экспансии на восток. Германия больше не могла единолично решать вопрос о дальнейшей судьбе и границах польского государства, обязалась признать суверенитет Литвы над Виленской областью, кстати, аннексированной в 1920 г. «мирной, беззащитной» Польшей. Введение частей РККА в восточные районы Польши 17 сентября 1939 г. и в страны Прибалтики летом 1940 г. было произведено советским правительством не в порядке реализации советско-германских договоренностей, а в целях предотвращения оккупации либо политического подчинения Германией этих территорий и государств (от гитлеровской Германии можно было всего ожидать). Эти действия усиливали безопасность СССР и по существу имели антигерманскую направленность.

В свете вышеизложенного хочется высказать пожелание ревизионистам истории Второй мировой войны. Уж если вы, господа антисоветчики, обвиняете СССР в сотрудничестве с Гитлером на основании так возбуждающего вашу психику пакта Молотова-Риббентропа, извольте те же самые обвинения выдвинуть и против Польши, поскольку она заключила аналогичный пакт с Гитлером намного раньше СССР. Опять же, почему никто не вспоминает пакты о ненападении, заключенные в 1939 г. Германией: в марте — с Литвой, в мае — с Данией, в июне — с Эстонией (пакт Сельтера-Риббентропа) и Латвией (пакт Мунтерса-Риббентропа)? Даже если рассматривать моральную сторону вопроса, то, как справедливо заметил американский журналист У. Ширер

Поэтому не надо в истерике заламывать руки и вопить про оккупацию — причитания по надолго исчезнувшей с карты Европы «безвинной» Польше в качестве аргументов не принимаются в силу их крайней неубедительности, ибо всего за год до собственной скоропостижной и бесславной кончины Польша в союзе с Гитлером нагло захватила чехословацкую Тешинскую область. Как ни крути, но, исходя из вашей же логики, в сентябре 1939 г. Гитлер помножил на ноль отнюдь не беззащитную жертву, а своего вконец зарвавшегося и ставшего помехой подельника по международному разбою.